Влекомые охотничьей страстью

В предзимье, когда выпадает первый снег, начинается активный период сезона охоты. К этому времени охотники обычно приурочивают свои отпуска, чтобы получить возможность выехать в нужное время из города. Животные для спасения своих популяций уходят подальше от цивилизации, в поиске не доступных для человека мест, в глухомань. Там, в таежной глуши, сохранились редкие населенные пункты, где еще живут наследники охотников­промысловиков, по­прежнему добывающие пропитание и средства для жизни охотой и отчасти заготовкой пушнины. Здесь и сегодня каждый житель точно знает –

где, когда и как найти и добыть зверя. Вот к такому человеку направились в гости мы, трое столичных охотников, в надежде «вкусить плодов» нелегкого промыслово­пушного дела, во все времена считающимся вершиной достижения охотничьего мастерства. Поехали, влекомые охотничей страстью за своей удачей в эти неблизкие края, подышать свежим воздухом, попить чистой родниковой воды.

Мы прибыли на место без опоздания, где нас встретил главный егерь местного охотничьего хозяйства Леонид, потомственный охотник, сменивший двадцать лет тому назад на этой должности своего отца, тоже потомственного охотника. Поселок, куда мы приехали, назывался «Свобода». По злой иронии здесь в советские времена кроме нескольких семей охотников – промысловиков жили на вольном поселении заключенные, занимающиеся заготовкой леса. Отсюда нам предстояло ехать в охотничьи угодья до зимовья, избушки, построенной в лесу еще промысловиками, где предстояло нам провести свой небольшой отпуск. Без малого пятьдесят километров по старым лесовозным дорогам, на тракторе с большими колесами и прицепом, груженым нашими вещами. Трястись пришлось почти четыре часа. Когда мы наконец прибыли на место, егерь выпустил из кабины лайку по кличке Альна, заглушил трактор и, войдя в зимовье, первым делом затопил печку, заложив до отказа топку дровами. На печную плиту поставил разогревать чугунный котелок с едой, а рядом железный закопченый чайник. Избушка начала быстро наполняться теплом, и мы с удовольствием сняли верхнюю одежду. В котелке закипел ужин ­ тушеная картошка с кусками мяса дикого кабана. Уставшие с дороги мы быстро опустошили котелок и под ароматный чаек обсудили план завтрашней охоты. А затем дружно завалились отдыхать на нары. В течение ночи пришлось несколько раз подкладывать в печку дрова. Избушка быстро нагревалась, но уже через час начинала остывать. Утром проснулись все разом. Леонид показал, где брать воду для питья и какими дровами топить печку. (В пятидесяти метрах от зимовья в овраге из земли бил ключ.) В тот день решили идти на белок, зачем, собственно, и приехали. Одетые в охотничью одежду с оружием в руках вышли из зимовья. Погода благоволила. Солнце, правда, не спешило выйти из­за леса, но было светло, тихо и морозно. Ночью шел снег, но в ботинках с высокими голенищами было в самый раз. Для первого выхода на охоту решили идти все вместе. Оружие на белку предназначалось пневматическое. У меня в руках была винтовка «Атаман» калибра 6,35, а за спиной тульская двустволка ТОЗ­34 двенадцатого калибра, легкая и прикладистая. У Сергея ­ его неразлучный пневматический карабин «Атаман М2» булл­пап калибра 7,62 мм. У третьего нашего товарища, Олега, был дробовик МР 153, полуавтомат пятизарядка. На плече егеря висел штатный егерский карабин СКС калибра 7,62Х39. Леонид скомандовал собаке ­ вперед!, и мы отправились на первую охоту. Веселая и доброжелательная лайка Альна помчалась по лесу впереди всех, ныряя в кусты, то влево, то вправо. По дороге егерь провел короткий инструктаж, который не испортил нашего настроения, скорее вдохновил и обрадовал. Согласно Правилам охоты и путевок, которые нам вручил егерь, мы имели право на добычу белок, зайцев, куропаток, тетеревов, а также волков и лисиц, если таковые нам встретятся на охотничьей тропе. Леонид сказал, что, если пожелаем, то можем добыть кабана, на которого у него есть лицензия. Мы имели право стрелять белок и куропаток из пневматических охотничьих винтовок, а все остальное из огнестрельного оружия. Между тем Альна минут сорок бежала молча и неожиданно залаяла. Мы поспешили на ее голос. Собака стояла, опираясь передними лапами на ствол толстой ели и задрав морду, громко лаяла. Разглядеть белку на дереве, среди густых еловых веток было совсем непросто. Однако Сергей, воспользовавшись биноклем, все же сумел первым обнаружить ее местонахождение и уже целился из своего булл­папа. Рядом стоял Олег, не снимая с плеча свою «эмерку», ведь мы договорились белку стрелять только из пневматики. Хлопнул выстрел, и белка, повисев на ветке, упала вниз, где ее подхватила Альна. Егерь строго скомандовал ­ Подай!

Лайка нехотя выполнила приказ и получила заслуженную награду от Сергея ­ московскую сосиску, которую проглотила не разжевывая. Егерь повертел тушку битой белки и сказал: ­ Ну, с почином вас, охотники. Шкурку можно обдирать, мех хороший. Видите, кисточки на ушах. Это первый признак, что мех «созрел». Ну и выстрел был точный.

В этих местах белка держится в основном в хвойных лесах, где много елей. На кормежку выходит днем, а ночью прячется в дуплах, иногда по нескольку дней не выходит на кормежку. Нам повезло, белка во всю жировала еловыми шишками. Неутомимая Альна нашла вторую белку в полсотни метрах и звала нас. Охота набирала обороты. Альна без устали находила одну белку за другой. Каждые полчаса ее звонкий лай оглашал окрестности. Когда попадала куница, в дело вступал Олег и бил ее дробью из своей «эмэрки», оглашая лес громом выстрелов. Особенно громко звучавшего в сравнении с нашими пневматическими ружьями, которые стреляли несравнимо тише и били намного точнее. Шкурки не портили, в отличие от дробового заряда. Дистанция стрельбы составляла в среднем 30­40 метров. В лесу всегда есть, на что опереться для точного прицеливания. Ни я, ни Сергей не торопились, выцеливая точно в голову зверькам, правда, было несколько попаданий в шею. Пневматические винтовки Атаман прекрасно подходят для охоты на белок, сурков, сусликов и барсуков. Все эти некрупные зверьки имеют общее свойство – зачуяв охотника, они замирают на мгновение, невольно давая таким образом ему прицелиться, и только поняв, что обнаружены, пытаются убежать.

Начало смеркаться, мы вернулись в наше зимовье. Леонид сразу же начал шкурить белок. Он показал, как правильно «законсервировать» шкурки для скорняка. Хотя опыт шкурения у нас имелся, но интересно было, как это делает опытный промысловик.

На следующий день мы с Сергеем снова пошли на белок, а Олег и Леонид в другую сторону, за зайцами. Надо было заготавливать продовольствие. Собаку они забрали с собой. Так что в этот раз нам пришлось искать белок самим. Делать это было намного сложнее. День был солнечный, безветреный. В хвойном лесу издали было слышно, как белки потрошат еловые шишки. По следам на снегу, оставленным куницами, и беличьим дорожкам в местах переходов по земле мы легко находили места их обитания. Но результативность без Альны упала резко. Конечно, с собакой все проще, и охота превращается в приятную прогулку. Без собаки пришлось обходить большие участки леса пешком. Вечером Сергей, посчитав тушки, добытые в этот день, решительно заявил: ­ Все, приеду в Москву и сразу куплю щенка лайки. В тот день Олег и Леонид пришли только вечером. Настало время ужинать, когда на улице залаяла Альна. Мы вышли встречать наших «зайчатников». Олег нес трех крупных беляков. Он с восторгом отзывался о собаке. ­ Она не только белок облаивает, но и зайца гоняет как гончая. ­ рассказал он. Леонид добавил: ­ Да, Альна у меня универсальная собака. Она и по птичке работает и кабана может выгнать запросто. Через пару дней мы в этом убедились сами. Жизнь таежная всему научит.

Тем не менее, мы возвращались всегда с добычей и с Альной, и без нее. Белки в этих краях очень много. Наши пневматические винтовки работали успешно. Одной заливки из баллона хватало мне на 30­35 выстрелов, а Сергей вычислил плато своего карабина в 40 выстрелов. К обеду мы возвращались в зимовье, отдыхали, заливали винтовки воздухом и снова отправлялись на охоту, но маршрут всякий раз меняли. Жизнь наша лесная наладилась. Ночью мы по очереди подкидывали дрова в печку, чтобы не замерзнуть. Утром кипятили чай, ели то, что оставалось от ужина. Затем двое уходили на охоту, оставляя одного «на хозяйстве» ­ варить обед, колоть дрова, носить воду. Охотники возвращались из леса по уговору к трем часам. Затем уходили снова в лес на охоту до сумерек… Так наш отпуск приблизился к концу.